О своем творчестве
Моё творчество несет в себе два ключевых мотива. Один из них продиктован моей жизнью, насыщенной перемещениями в иные пределы, в иные времена: уверен, что время в земных координатах неоднородно, каждое пространство проживает обособленную историю, и в каждом анклаве люди создают это собственное свое время, неподвластное общим законам развития.
Война в Афганистане дала мне уроки феодальных устоев, которые невозможно разрушить самыми благими намерениями. Роман «Похитители времени» - мое откровение о жизни на войне и неизбежной ее спутнице – смерти - до странности простой и естественной, принятой как неизбежность…
Впечатления странника, занятого рискованной работой на «Потерянных планетах» (так автор называет Африканские страны) дали жизнь повести «Алмазы и пепел саванн», роману «Пришелец». (Место событий романа – Шри-Ланка).
Второй мотив творчества можно объяснить всеобъемлющей фразой Экзюпери: «Мы бродим среди фантомов нашего сердца». Меня занимают эти «фантомы», которые ведут человека по жизни и определяют его сущность и энергетику. В рассказах «Токката ре минор», «Новогодняя ночь в Колпино», «Ангелы любви и смерти», «Формула жизни», «Старый двор» этим фантомом выступает любовь, тяга к прекрасному и способность сопереживания…
Сборник «Сага о человеке» включает в себя короткий экскурс в размышления: что есть человек? В рассказах «Заброшенный колодец», «У обрыва» мы находим фантомы душ, блуждающих в потемках, стремящихся найти ответ, выйти к свету, восстановить кажущуюся справедливость, которая тоже фантом, и которая неожиданно становится орудием зла.
Пожалуй, своей простотой и непритязательностью, вызовет у читателя светлые чувства сборник рассказов «Камчатка – дельфин розовый». И, всё же светлые тона на палитре моих красок, в моих повествованиях – преобладают…
Первая книга – «Похитители времени»
Эта книга вышла в 1996 году в Минске (Издательство «Тэмикс»), затем роман «Похитители времени» печатается в литературном журнале «Нёман». В 2008 году роман под названием «Экипаж «Черного тюльпана» издается в Московском издательстве «Эксмо» в твердой обложке и повторно переиздается в тонкой обложке.
Известная белорусская писательница Светлана Алексиевич говорит: «Война слишком интимное переживание…». Алексиевич умеет тонко чувствовать человеческую природу. Но все же, война войне рознь. Русская поговорка: «На миру и смерть красна» - относилась к Великой отечественной, где наши отцы сражались за нас с вами, за свой дом. Война в Афганистане была в большей степени «интимным переживанием», в силу своих неясных целей. Эта война для каждого участника стала трагическим откровением, со всей неумолимостью, сомнениями, со всей безисходностью.
В романе «Похитители времени» я иду по этой войне вместе со своим героем, вместе с собой, выжившем в далеком и жарком Афгане, тропой, предназначенной только для меня и моих товарищей, которые никогда и никому не скажут полной правды о прошедшем, потому что в памяти участников войны, это событие, несмотря на пот и кровь, приподнимает их над обывателем, не испытавшем за свою блеклую, а может и насыщенную красками жизнь, и сотой доли тех чувств и переживаний, которые выпали на долю «афганцев». Каждый из них, прошедших дорогами Афгана, бессознательно, или осознанно, носил в себе истину всех войн, которую невольно сформулировал Высоцкий, вкладывая в слова своей песни смысл личных переживаний, не имеющих к войне никакого отношения: «Хоть немного еще постою, на краю». Никто из них не хотел умирать – лишь только «постоять на краю», над тем обрывом, через который проходит граница в небытие.
Из книги:
Под вечер мы летим в Джелалабад с почтой. Ребята устали. Юра на правом сиденье клюет носом, его не волнует фантастика красок в небе. Когда это каждый день, а день без обеда на исходе, то хочется тёплой каши с тушёнкой, постели...
Если ему повезет — приснится море с зеленой волной, зеленая трава, а может, и жена с сыном. Чертовски застылый воздух! Не шелохнёт. Мы словно повисли над сморщенной, запыленной землёй, с виду прекрасной, на самом деле — загаженной всем понемногу. Меня тоже начинает клонить ко сну. В каких-то пятидесяти километрах - пакистанская граница. Уснём все и не заметим, как залетим в гости. Пора снижаться. Выключаю автопилот, берусь за штурвал. Юрка, привалившись головой к остеклению, дремлет, оттопырив полные губы. Толкаю штурвал от себя, и его голова, словно мячик, отскакивает на середину, где ей положено быть, руки тянутся к штурвалу.
— Глаза-то, открой — говорю себе под нос, зная, что он все равно не услышит. В наушниках - голос штурмана: “Командир, пора разворот”. Мы вписываемся в посадочную прямую: там внизу, по земле расползается темень. Крен достигает сорока градусов, подтягиваю штурвал на себя, чувствуя, как тело прижимает к креслу.
Левым глазом кошу в остекление: посадочная полоса пропала. Только что высвечивали два ряда огней. Где она, чёрт?!
— Земляной, у вас полоса выключилась!
— Проверяю, — бодро отвечает “Земляной”.
Я слежу за высотомером: две тысячи метров. Надо прекратить снижение, пока на земле не разберутся. Но вот прямоугольник посадочной полосы снова рисуется в моем остеклении, и я вздыхаю с облегчением: не надо делать повторный круг. Отдаю штурвал от себя, снижение увеличивается: мы вкручиваемся в посадочную прямую.
Высотомер — тысяча двести метров. Самолет вздрагивает, словно человек, которого неожиданно ударили. Штурвал у меня в руках сильно тряхнуло. Ничего такого, бывает и хуже, когда попадаешь в струю от двигателей.
И вдруг начинаю понимать, — вместо штурвала у меня в руках странная рогатка: я тяну её на себя, и она, словно резиновая игрушка, идет ко мне без всяких усилий... самолет произвольно увеличивает крен и снижение. Не веря своим глазам, смотрю на крылышко авиагоризонта, завалившееся на отметку пятидесяти градусов. Что, что происходит?! Глаза мои обшаривают приборы:
— Юра, тяни!!! — кричу лётчику, не нажав кнопки переговорного устройства. Он слышит меня и так, он тянет штурвал, но самолет, словно чужое тело, наваливается на наши руки, ещё больше опускает нос — крутая спираль!
— Командир! — стонет техник и неожиданно сует РУДы — вперёд до взлётного режима.
— Убери!!! — рычу я и слышу в наушниках:
— Лёня, выводи... Вы...во...ди, Лёня!
Я срываю с себя наушники и опять берусь за штурвал. Пальцы мои наливаются свинцом, я перестаю чувствовать руки: горячая волна набухает внутри, под грудью, перехватывает глотку. В остеклении кабины проносится освещение полосы, в бешеном темпе прокручиваются огни Джелалабада, тело вдавливает в кресло. “Так вот оно что! Вот как это бывает! — проносится в голове. — Спокойно, спокойно. Ты же никогда не терялся в самые трудные минуты”. Мои руки продолжают тянуться к бесполезному управлению триммерами, но голова всё уже осознала — мы получили снаряд, перебито управление…
Не верьте тем, кто пишет в книжках, что за минуту до удара, перед героем проносится вся его жизнь. Нет ничего, кроме безмерного удивления: “Это всё со мной?” Я уже не чувствовал собственного тела, в остеклении передо мной проносился калейдоскоп огней — последние видения жизни, а тело задолго до удара превратилось в твёрдый камень, умеющий кричать молча.
***
Наступила ночь. В бледном отсвете луны, всего в каком-то километре от аэродрома, догорали куски искореженного металла. Ширококрылая птица, облетая огонь, оглашала окрестности истошным криком.
Вторая книга - «Полет над землей»
Минск, издательство «Четыре четверти», 2009 год. Включает в себя повести: «Камчатка – дельфин розовый», сборник рассказов: «Самолеты сами не летают», документальную повесть «Потерянные планеты или Алмазы и пепел саванн», рассказ: «Уравнение Бернулли». Роман «Пришелец» (стиль фэнтези) и два рассказа, которые войдут в сборник рассказов «Сага о человеке» и будут представлены ниже.
В повести «Камчатка…» смешное соседствует с печальным. Не похожие друг на друга люди волею судеб оказались в глухом уголке, на самом краешке великой страны, потерявшемся на берегу Тихого океана. Они умеют радоваться и плакать.
Человеку, наделенному чувством юмора, свойственно смешное находить даже в грустном. Мои персонажи живут в нелегких условиях, но трудности переносят с улыбкой.
Творческой задачей для себя всегда ставил выявить в человеке именно эти качества: способность сопереживать и смеяться. Моя память хранит неизгладимое впечатление от эпизода в фильме Чаплина: смешной застенчивый человечек преподносит букет слепой девушке, продающей цветы на углу улицы.
« Камчадалы» и герои сборника рассказов «Самолеты сами не летают» – реальные люди, как и события, которые происходят с ними.
текст повести и рассказов
«Потерянные планеты» - документальная повесть о жизни летчиков на «черном» континенте и посвящена памяти не вернувшихся пилотов, для которых красная африканская земля стала последним прибежищем. Этот материал эксклюзивен, поскольку является единственной попыткой на постсоветском пространстве литературно воссоздать достаточно закрытый мир наемников - летных специалистов, их экстремальную работу в Африке. Из-за частых падений самолетов и гибели русскоязычных летчиков, журналисты стали называть эту когорту «воздушными легионерами».
Перед читателем предстанут картины дальних стран – Анголы, Конго, ЮАР, Центральноафриканской Республики. Полеты в этих широтах на старой технике похожи на игру в русскую рулетку: непредсказуемые погодные условия, грунтовые аэродромы с неровным покрытием и некачественное обслуживание самолетов – те составляющие, которые определяли удачу наших ребят. Оставалось надеяться только на эту капризную даму. Утренняя звезда становиться для летчиков образом удачи: «самая яркая из всех ярких звезд в Южном полушарии – этакий дивный глаз-призрак небесный, похожий на людские надежды, провожает в небо пилотов ранним утром и встречает их на пути к дому ночью». Позже, один из юмористов, даст свое имя этой звезде: «Чучвага - стар» - по фамилии одного из летчиков из Беларуси. Название прижилось – так в Анголе появилась обновленная планета, о которой не подозревало мировое сообщество астрономов.
текст повести
Роман «Пришелец» выстроен на реальной основе мест и событий в Шри-Ланке, где я работал командиром корабля в фирме «Экспоавиэйшн», занимающейся перевозкой грузов в Индию, Пакистан, Объединенные Эмираты и из Эмиратов – в названные страны.
Ситуация в целом обыгрывается фантастическая, поэтому сюжет и развитие действия можно отнести к стилю «фэнтези», или, говоря другими словами, реально действующая конструкция перенесена в атмосферу фантастики. Роман рассчитан на читателя вдумчивого, интересующегося научными достижениями, философией, религиями мира.
Из романа "Пришелец":
Жизнь в отеле протекала размеренно, неторопливо. Тропические ночи не несли с собой особенной прохлады, поэтому и отдыхающие со всех частей света и местные жители, заходившие сюда отведать прекрасной кухни, наслаждались прохладительными напитками. Ресторан походил на террасу с выходом в зеленый дворик, где под деревьями тоже стояли столики. Негромкие звуки со вкусом подобранной музыки, ветерок от больших лопастей вентиляторов, подвешенных к потолку – все создавало настроение умиротворенности. Казалось люди, собравшиеся здесь, заключили соглашение с суетой дня, с палящим солнцем и заботами, оставленными за плечами прожитого дня. И вот, в этот устоявшийся мир мини-рая, задуло ветром чудес, который своей необъяснимостью волновал души обитателей. Ведь чудо – это как раз то, что невозможно объяснить и приспособить к естественным человеческим меркам.
Такой поворот событий совпал с появлением в отеле импозантного старца, приводящего в изумление добропорядочных туристов преклонного возраста. Высокий пожилой иностранец в длинном белом хитоне и седыми волосами до плеч появился неожиданно и, что самое странное – без багажа. Никто не видел подъехавшего автомобиля, или хотя – бы «тук-тука» – местного трехколесного такси под брезентовой крышей. Маленький Йохан почтительно взирал снизу вверх своими черными миндалевидными глазами, выслушивая старца. Ему нужен был самый просторный номер. Багаж подвезут позже. Распорядитель хотел сказать, что свободных апартаментов нет, но незнакомец перебил его, сообщив ему про номер, который освободиться через десять минут. И тут же подбежал мальчуган уборщик, сообщая новость: «Из одиннадцатого срочно уезжают!» Старик улыбнулся, давая понять, что фраза, произнесенная мальчиком на сингальском, ему понятна. Все это короткое время разговора Йохан не мог отделаться от мысли, что знает этого странного гостя давно.
Первым, кто увидел нового постояльца рано утром, была фрау Инге, поскольку она не любила сидеть в номере и предпочитала утренней зарядке стакан апельсинового сока в ресторане, где еще не было ни живой души. Странный человек, которого можно было по всем признаком отнести к старцам, а по поведению и порывистым движениям – к юношам, подошел к немке и приветствовал ее коротким поднятием руки: «Монинг!»
Он представился ей как доктор физических наук, зовут его Отто, он давно знал ее мужа, и оказался здесь по рекомендации их общего приятеля. Не прошло и трех минут, как богатая немка приняла хитон незнакомца за последний писк моды и была буквально покорена его необыкновенной силой обаяния, присущей людям, лишенным возраста. Собеседник свободно изъяснялся на всех европейских языках.
На следующий день мальчик, убиравший номер необычного постояльца, обжог пальцы о металлическую трубу в душе; она нагрелась как утюг! Две узкие ленты, мягкого металла, прикрепленные к трубе, выходили в форточку, к легкой блестящей пластине, повернутой к солнцу. Старик попросил ничего не трогать, а обеспокоенному Йохану объяснил, что не может мыться слишком холодной водой, той, что нагревалась при помощи солнечных батарей, расположенных на крыше. Теперь из окна душевой гостя валил пар. Распорядитель был озадачен: он знал все новинки бытовой зарубежной техники, но такое видел впервые.
Кроме необъяснимых странностей, отдыхающих поражали лингвистические способности жильца из одиннадцатой комнаты: с каждым из проживающих в Рани, он разговаривал на его родном языке. Иногда в его руках видели небольшую коробочку, похожую на пэйджер, от которой к уху тянулся проводок с микрофоном, но этого, видимо, помощника, доставал только в тех случаях, когда приходилось говорить на местных наречиях.
Фрау Инге проснулась сегодня в не совсем привычном для нее внутреннем состоянии. Из равновесия ее вывел вчерашний телефонный разговор с давней подругой, с которой она делилась всем сокровенным, и которой доверяла, как никому. Что касается опыта жизни и дел в бизнесе – она могла дать сто очков вперед любому мужчине, но по части чувств и сердечных расположений – она оставалась той маленькой девочкой с косичками, какой помнит себя со школы. Этот загорелый русский капитан, – мысли о нем возвращали ее в юность, где самый любимый ее мужчина носил на белой рубашке такие же погончики. А тут еще этот земляк, из Франквурта! Более загадочной личности она не видела за всю свою жизнь. Он знал её последнего мужа! И при всей его элегантности и безукоризненных манерах – в нем было что-то нечеловеческое. Откуда он мог знать подробности ее жизни? С этими размышлениями, она набрала привычный номер в Германии. На нее излился поток франкфуртских новостей, и, прежде чем приступить к тому, что ее волновало, она выслушала, чем больна болонка Фрика, и какой фуршет организовала их сокурсница Эльза, в честь юбилея своего мужа. Она выдержала, пока иссяк фонтан, и довольно прохладно заявила:
– Ты не хочешь услышать потрясающую новость? – мгновение и в трубке установилась тишина, будто собеседница, выдавив остатки воздуха, пыталась судорожно наполнить легкие. – Здесь на Шри-Ланке, и более того, в моём отеле, объявился старый знакомый моего Генриха! Его зовут – Отто Клаузевиц. Ирма, это что-то! – Владелица отеля принялась описывать личность, и в этом описании большую часть занимали глаза, способные даже в темноте излучать странный стальной свет. Но вскоре, после того, как были обрисованы седые волосы до плеч, Ирма резко прервала свою подругу:
– Ты что, не в Германии живешь? ( Как будто она жила там!) Все газеты описывают эту личность, сбежавшую из лучшей психиатрической клиники Франкфурта. Он выдавал себя за инопланетянина с другой галактики, говорил, что должен помочь человечеству.– Неожиданно телефон отключился, и фрау Инге увидела, что сели батареи. Да, в общем-то, ей и не хотелось продолжать этот разговор, больше похожий на сплетню. Конечно же, речь шла, видимо, совершенно о другом человеке. Однако утром она почувствовала в душе неприятный осадок, будто при ней попытались белого человека измазать черным. Да что она девочка что ли? Не может отличить нормального человека от сумасшедшего? Ей не приходилось встречать сумасшедших, непринужденно говоривших на всех европейских языках, столь галантных в обращении с женщинами. Фрау Инге взяла полотенце и отправилась в этот ранний час к океану, решив для себя, что звонить своим знакомым больше не будет!
***
В зеленом дворике отеля Рани начало темнеть. Со второго этажа на фоне пальм был виден малиновый диск солнца над океаном; небо, окрашенное во всевозможные тона – от пурпурного, до нежно розового, казалось фантастической декорацией, призванной поразить человека, напомнить ему о величии мира, в который он явился. Даже местные жители любят встретить закат на берегу, ведь каждый день великий художник по имени «Космос», рисует новое полотно, с новым соитием красок, которое никогда не повторяется.
Третья книга – «Тайна прикосновения»
Вышла в свет в издательстве «Харвест» (Минск, 2009 год). Читателю представляется роман «Тайна прикосновения». Роман охватывает временные рамки двадцатого века. История семьи черноземья Воронежской области включает в себя события Отечественной войны, цепочка послевоенного времени прослеживается до наших дней.
Паша Киселева из Новохоперска заканчивает медучилище под Воронежом, успевает выйти замуж и родить сына перед началом войны. Война застигает её на учениях. Стрелковый полк, куда Пашу призвали на сборы, в срочном порядке формируют и отправляют под Москву. В Вязьме Паша попадает в окружение и ее, военфельдшера стрелкового полка, прячет в подвале вместе со своей дочерью местная женщина.
Перед уходом из Вязьмы, немцы поджигают дома, и Паше чудом удается выжить. В короткий отпуск она отправляется в далекий Казахстан, разыскивает своего сына и отвозит к мужу. Иван Марчуков, муж Паши – директор совхоза «Комсомолец». В 1943 году эвакуированный совхоз возвращается на свои земли в Борисоглебском районе.
После окончания войны под руководством Марчукова совхоз собирает небывалый урожай зерновых, за что директора награждают орденом и денежной премией. В 1947 году директор тяжело болеет и в битву за его жизнь, со всей решимостью вступает военфельдшер Марчукова. Но, беда не приходит одна, Пашу поджидает трагедия, она тоже оказывается в больнице.
Молодая женщина упорно продолжает бороться с жизненными обстоятельствами и расхаживая на костылях, буквально вытаскивает своего Ванечку с того света.
Ситуация с фантазиями во вступительной части романа – необходима автору всего лишь как способ размышлений о жизненных закономерностях или отсутствия таковых. Но в истории жизни моих родителей – нет ничего придуманного: все события и действующие лица – реальны, за исключением Амелии и Розенфильды – бесплотных и безобидных существ, имеющих возможность наблюдать за всем происходящим.
Четвертая книга - «Черный ящик»
Книга издана в Москве, издательством «Эксмо» (2011 год). Авторское название книги: «Жертвы богам пространства». Почему уважаемое мной издательство тяготеет к черному цвету («Похитители времени» они же переименовали в «Экипаж «Черного тюльпана») – особенной загадки нет. У читателя ныне черные тона в моде. Что ж, читателя надо чтить, ибо только он голосует за популярность рублем. Хотя моя уверенность состоит в том, что основную нагрузку несет текст, и если его нет, то самые изощренные методы по привлечению внимания к обложке, ни к чему не приведут.
Тираж разошелся быстро благодаря названию, а может и вопреки, потому что пошаговое описание нашумевших авиакатастроф и их причин летчиком профессионалом, включало в себя и профессиональный же литературный прием, который серебряной нитью проходит через всю книгу, придавая ей системность, помогая отслеживать логику последствий от человеческой деятельности. Этот литературный прием представляет человека потенциальной жертвой, и казнить, или миловать эту жертву принадлежит всевидящему божеству, которое зорко наблюдает за ошибками человека и жестоко его наказывает за них.
Книга пятая, пока не изданная – «Сага о человеке»
Многие рассказы и повести этой книги публиковались в периодической печати, некоторые входят в выше перечисленные издания. Присоединив к ним неизданное большинство, я объединил их единой тематикой - повествование о человеке. О том, человеке, который по выражению Экзюпери «бродит среди фантомов своего сердца».
САГА О ЧЕЛОВЕКЕ: Повесть, рассказы, философская притча.
Предмет пристального внимания писателя – сложный внутренний мир человека. Короткую притчу «Сага о человеке», автор намеренно поместил в конце книги, завершая цикл рассказов.
Повесть «Из глубины», в которой персонажи русской деревни переживают трагедии в канун октябрьской революции, как нельзя лучше характеризуется выбранным к ней эпиграфом: «Русская быль: сказка долгая, сказка страшная»
Романтика, соединённая с тайной.
(О творчестве Александра Соколова)
«Сколько есть неоткрытых сторон! / Все они обступают меня, проступают во мне, / как узоры на зимнем окне, очень медленно тают, / и вновь открываются в раме рассвета / неоткрытые стороны света…»
Юрий Левитанский.